Газета "КОММЕРСАНТ-Ъ"
Мнение экспертов
Джон Макализ, бывший боец британского спецназа SAS:
– У меня сложилось впечатление, что они (российские спецназовцы.–Ъ) больше хотели проникнуть туда и убить плохих парней, чем спасти детей.
Ассаф Хеффетц, основатель израильского антитеррористического подразделения "Ямам":
– В ситуации, когда в заложники было взято большое число детей, маловероятно, чтобы спецназ был отправлен на штурм, если только не появились свидетельства, что начнутся казни заложников.
Итай Гил, ветеран антитеррористического подразделения Израиля:
– Очень легко критиковать. Однако иметь дело со смертниками труднее всего. Главное – это спасти как можно больше жизней. Не допустив (к месту событий.–Ъ) телеоператоров, русские поступили мудро. В противном случае был бы риск дать террористам информацию о том, что происходит снаружи.
Эльмар Гевессен, германский эксперт по терроризму:
– Плохо то, что если число погибших окажется значительным (оно оказалось не просто значительным, а беспрецедентным.– Ъ), это станет триумфом для террористов и их покровителей. Это будет расценено в террористических кругах как большой успех. Им удалось напугать страну и весь мир новым шагом в эскалации терроризма, поскольку они начали брать в заложники детей.
Тим Рипли, эксперт по терроризму британского Университета Ланкастера:
– В штурме школы нет ничего удивительного, учитывая жесткую репутацию Путина. Я ожидаю от русских новых жестких действий. Ничто не указывает на изменение российской политики и военной стратегии.
Алекс Стэндиш, издатель Jane`s Intelligence Digest:
– Я предполагал, что Путин предпочтет продемонстрировать стремление к использованию силы, а не к переговорам. Было желание раздавить (боевиков.–Ъ), как во время штурма театра в Москве, чтобы показать, что компромисса не будет. Не думаю, что Путина волнует то, что это сопряжено с жертвами среди гражданских лиц.
Марк Уайт, консультант по безопасности группы Pilgrims, Лондон:
– Спецназ должен был планировать штурм с самого начала. Если спецназ снаружи почувствовал, что у него есть возможность проникнуть в здание, даже если в это время идут переговоры, и возможно спасение заложников без потерь, они должны были воспользоваться этой возможностью.